Здравствуйте!
19-го января 1990 года, по-индийскому 18-го, Ошо ушёл в ночь с 18-го на 19-ое в 5 часов утра. И вот 19-го числа это день ухода ОШО и одновременно это, как вам известно, крещение Иисуса Христа. Задумайтесь, почему такое совпадение? Здесь очень много интересного можно вывести из этого факта.
Когда Ошо уходил, он некоторыми деталями своего поведенья просто показал, как это происходило и как надо действительно уходить. Вплоть до того, что он даже отказался, когда ему его врач Амрит предложил укол для стимуляции сердца… Амрит был личным врачом ОШО, это, кстати, очень хороший саньясин, мощный, один из тех, кто составлял узкий круг саньясинов. Если это сравнивать с РЕЙКИ, то это мастера саньясы. Англичанин, большой профессионал и в медицине и в эзотерических технологиях. И вот он ему предлагает, когда видит, что сердце начинает уже сдавать, что он просто может ввести инъекцию и поддержать сердце. Меня в своё время поразил этот факт и очень точно поставил всё на место. И Ошо ему отвечает: “Это не способ». ОШО уже решил покинуть тело. Зачем же ему поддерживать сердце?
Любой бы человек другой тут же схватился за эту соломинку. Наш зверь, наш биоробот стремится выжить. Это очень мощная сила, которая любые разумные соображения, даже крики души посылает в одно место и спокойно настаивает: “Давай инъекцию!”
Вот Ошо от неё отказывается. Один этот факт говорит о том, что это была за величина, что это был за человек. Я к этому ещё хочу сказать для тех, кто не знает, что ОШО — просветлённый мастер, имеющий право уйти когда угодно, когда ему захочется, и имеющий инструменты для этого. Он в любой момент мог уйти из тела.
И трижды он собирался уходить ещё до этого момента, но саньясины узкого круга и та саньяса, которая была в Ашраме, его окружала, его каждый раз уговаривала остаться, и он ради них оставался. И вот только в этот третий раз он всё-таки ушёл. Вы услышите некоторые соображения, которые он при этом высказал за несколько дней до ухода, почему он это делает. Потому что есть часть работы мастера в теле, когда тело ему даже помогает передавать что-то, потому что оно привычно, оно понятно, это человек, никто этого не боится. А когда к нам приходит дух, некоторые пугаются.
И вот всю работу, которую он сделал в теле, он действительно сделал, и тело ему стало мешать. Он так и сказал: “Когда исчезнет моё тело, границы мои уже не будут мешать, я растворюсь в каждом из вас”. Он имеет в виду саньясинов.
Я только скажу два слова, чтобы вы правильно понимали, потому что здесь в зале не все саньясины, что для саньясы смерть не является чем-то страшным, каким-то ужасным событием. Одна из целей саньясы состоит в том, чтобы приветствовать свою смерть, но не просто её приветствовать, а правильно подготовиться и её прожить, вот эти последние мгновения ухода в посмертье. Это очень, на самом деле, тонкая и сложная технология.
Я вот вспоминаю, кстати, Ошо эту притчу рассказывал на одном из дискурсов, когда одного суфийского мастера жизнь покинула, он ушёл, у него были ученики, и один из учеников тоже был просветлённый, и он плакал. К нему подошли другие ученики и спрашивают: “Как же так, не положено просветлённому плакать? Почему ты плачешь? Ведь это же радость, что мастер уходит, твой учитель?” Он говорит: “Да. Конечно, радость. Но плачет моё тело, и я честно на это соглашаюсь”.
Спасибо большое.